Статьи

Своего храма в деревне Долгий Буерак Гагаринского района Саратова никогда не было. Верующие ездили на богослужения либо в городские храмы, либо в село Пристанное, что было крайне неудобно, учитывая, что единственное транспортное сообщение здесь — пригородный автобус. Так что, когда местные жители узнали, что на холме около деревни началось строительство храма, этому известию очень обрадовались.

«Как же мы его ждали! — говорит местная жительница Наталья. — Честно сказать, редко удавалось на службы выбираться: в город с утра уедешь — домой только к вечеру попадешь. У всех огороды, а летом, как известно, один день год кормит. Теперь, когда храм рядом, — совсем другое дело. Мы очень благодарны тем, кто этот храм, да еще такой красивый, построил».

24 сентября митрополит Саратовский и Вольский Игнатий совершил малое освящение храма в Долгом Буераке — во имя святителя Николая Чудотворца. С этого дня здесь начались регулярные богослужения. Окормлять общину будет священник Макарий Тагаев, настоятель храма Преображения Господня в селе Пристанное.

В этот день здесь многое было впервые. Первая Божественная литургия, первое Причастие и первое Крещение — митрополит Игнатий совершил таинство Крещения дочери благотворителя храма Дениса Филиппова.

«Мы жили в Долгом Буераке; помню, Денис смотрел на этот холм и говорил: “Сюда просится храм”, — вспоминает Лариса Дмитриевна Филиппова, генеральный директор загородного комплекса «Гермес». — А когда он решил строить в этом месте конный клуб, храм стал частью этого проекта».

История Свято-Никольского храма началась в 2014 году. Стены возвели быстро, установили купола, но разра­зившаяся пандемия приостановила работы. И вот наконец проведена отделка, стены расписаны фресками, территория благоустроена, и храм встречает первых прихожан.

Митрополит Игнатий поздравил всех собравшихся на молитву со знаменательным событием — днем, с которого в этом храме будет совершаться Бескровная Жертва.

«Очень радостно видеть, что храм полон людей, и хотелось бы, чтобы здесь всегда были люди, — сказал владыка. — Этот храм необычный, он расположен на возвышенности, не в самом населенном пункте, но я очень надеюсь, что этот храм будет наполняться и жителями Долгого Буерака, и прихожанами из близлежащих сел. Храм построен, но его еще нужно подготовить к Великому освящению. Полный, торжественный чин мы совершим, когда будут закончены все работы и, самое главное, когда здесь сложится живая приходская община».

По окончании богослужения владыка вручил епархиальные награды. За благотворительную помощь в деле строительства храма медалью Саратовской епархии в честь священномученика Германа Вольского III степени был награжден основной благотворитель — Денис Сергеевич Филиппов. Архиерейскими грамотами за благотворительную помощь в деле строительства храма были награждены генеральный директор загородного комплекса «Гермес» Лариса Дмитриевна Филиппова и заместитель генерального директора Алексей Владимирович Балакин.

За труды в деле строительства храма медали Саратовской епархии в честь священномученика Германа Вольского III степени был удостоен благочинный Саратовского Северо-Восточного округа иерей Александр Бородовицын.

 Газета «Православная вера», № 18 (710), сентябрь 2022 г.
[Ольга Протасова]

Кафедральный Александро-Невский собор как главная достопримечательность и символ Саратова

Сегодня, когда возрождение разрушенного безбожной властью кафедрального Александро-Невского собора стало одной из главных задач Саратовской епархии и правящего архиерея, нам всем важно знать историю этого храма: когда, как, при каких обстоятельствах поднялись над нашим городом его купола. Об этом рассказывает священник Кирилл Петрович, руководитель историко-архивного отдела Саратовской епархии.

В начале XIX века непрерывно расширяющий­ся Саратов достиг улицы Николаевской (совре­менная ул. Радищева), по которой ранее проходил последний городской вал. С этого периода городская застройка начинает более тщательно контролиро­ваться государственной властью, она может осу­ществляться только согласно высочайше утверж­денному плану, изменения в котором можно согла­совать только в столице. Как отмечают современни­ки, улицы города с этого времени становятся более параллельными относительно друг друга и более прямыми.

На окраине города на рубеже XVIII–XIX веков строится деревянное здание губернских присут­ственных мест. Дом губернатора, который в началь­ном Саратове располагался на месте каменного дома купца Волкова-Песковского, также располагается теперь на улице Николаевской (названной в честь Николая I). В 1808 году совершается торжествен­ное освящение новопостроенного каменного зда­ния губернского присутствия на новой центральной городской площади. На этой же площади, согласно плану, было отведено место под новый кафедраль­ный собор. Старый Троицкий собор находился уже далеко, на исторической окраине, кроме того, он более не мог выполнять функцию соборного храма, так как для XIX века и пятнадцатитысячного населе­ния был слишком мал, требовалось более простор­ное здание городского собора на новом месте. Кроме того, Старый собор находился на ремонте: был ненадолго открыт в 1804 году, но уже в 1813 году закрыт вновь, поскольку был «найден в сомнитель­ном положении» чиновником Министерства вну­тренних дел Фохтом. И если вокруг Старого собо­ра было много церквей, то рядом с присутственны­ми местами не было ни одной православной церк­ви «за отдаленностью»[1] этой местности от основной части города.

Несмотря на то что строительство нового собо­ра планировалось с конца XVIII века, приступить к нему получилось не сразу. Строить собор повелела еще императрица Екатерина II, которая в 1785 году пожаловала на эти цели 15 тысяч рублей, а саратов­скому генерал-губернатору П. С. Потемкину была выдана храмозданная грамота от астраханского архи­епископа Антония. Средства сохранились в Приказе общественного призрения, однако строительство так и не началось. Из-за отсутствия проекта при­ступить к нему было невозможно. Задержало работу и упразднение Саратовского наместничества в цар­ствование Павла I — впрочем, уже в 1797 году оно было восстановлено и переименовано в Саратовскую губернию. Вступивший в должность губернского архитектора Х. И. Лоссе приступил к работе над проектом собора, однако вскоре умер. На этом посту его в 1805 году сменил В. И. Суранов. Была предприня­та очередная попытка поднять вопрос о новом собо­ре: его предлагалось построить по случаю избавле­ния города от эпидемии холеры (вспышка заболе­вания, которое также именовали чумой, произошла в январе 1808 года, город был закрыт на карантин). В августе 1808 года проектные чертежи поступи­ли в строительный комитет Министерства внутрен­них дел. Представленный саратовским губернским архитектором В. И. Сурановым план пятикупольно-го, с одинаковыми фасадами со всех четырех сторон храма архитектор Луиджи Руска признал грамотным, но несколько архаичным. Он предложил новый план, который также был отклонен. Скорейшему реше­нию вопроса никак не способствовал пожар, слу­чившийся в Саратове в 1811 году и уничтоживший почти все городские постройки. Отечественная война 1812 года и вовсе приостановила работы по строи­тельству храма. 28 июля, как отмечает протоиерей Николай Скопин, «читан был манифест о собра­нии ратников. Стечение народа было преогромное»[2]. В период войны саратовское дворянство и купечество делали крупные пожертвования, отправляли рат­ников в ряды народного ополчения. Поэтому когда в 1814 году в Саратове был получен Высочайший манифест о заключении мира с Францией, город­ское общество приняло решение в честь указан­ного события воздвигнуть собор о двух престолах. Главный престол должен был быть освящен во имя святого благоверного князя Александра Невского, второй — во имя святого, память которого будет праздноваться Церковью в день прибытия импера­тора в Санкт-Петербург (это был день празднования в честь Архистратига Гавриила). Император одобрил пожелание саратовцев и распорядился, чтобы про­ект выполнил один из выдающихся русских зодчих, автор построек в Петербурге и ряде других городов В. П. Стасов.

Другой проект храма для Саратова был парал­лельно разработан столичным архитектором Джакомо Кваренги. За основу он взял красивую компо­зицию храма-мавзолея в подмосковном имении Волконских — Суханово: храм в виде ротонды с пор­тиком из шести колонн дорического ордера охватыва­ла полуциркульная в плане колоннада, в нишах кото­рой располагались статуи ополченцев. Однако этот проект при обсуждении был признан слишком доро­гим для Саратова, и приняли более простой про­ект В. П. Стасова. Архитектор окончил его в июле 1814 года, в нем были учтены пожелания саратовцев посвятить главный городской собор памяти саратов­ских ополченцев, принимавших участие в заграничном походе Русской армии. 26 августа, «в достопамятный день Бородинской битвы»[3], проект храма был утверж­ден императором. Согласно чертежам, собор должен был быть кубической формы, украшенным с трех сто­рон шестиколонными дорическими портиками. С вос­точной стороны выступала алтарная апсида, купол был запланирован низким, по образцу античных хра­мов. По периметру всего храма под карнизом проходил фриз, состоящий из лепных бюстов ратников ополче­ния. Освещалось пространство храма двумя боковыми венецианскими окнами, также в алтарной части было два простых окна.

30 декабря того же года была составлена смета, согласно которой строительство должно было обой­тись в 300 тысяч рублей, и в феврале 1815 года губер­натор А. Д. Панчулидзев привез готовый проект из Петербурга. Закладка храма состоялась 30 авгу­ста того же 1815 года, для чего из Пензы прибыл Преосвященный Афанасий, епископ Пензенский и Саратовский, что по тем временам было редким явлением. Протоиерей Николай Герасимович Скопин говорил речь на месте основания храма при большом стечении народа — в частности, там были и такие слова: «Придут некогда сынове, родившиеся от вас, покажут всякому пришельцу, всякому по вас изникшему потомку и рекут: се памятник великий событий, сооруженный любящими Отечество и Царя своего сынами. Пойдем во след дел их и начинаний и учиним­ся потомками, достойными своих предков»[4]. «Во весь этот торжественный для Саратова день продолжался колокольный звон, а вечером город великолепно был иллюминирован»[5]. За несколько недель до заклад­ки собора в Саратове «было торжество 12-го числа о разбитии французов, взятии Парижа и поймании Наполеона»[6]. Сама обстановка в городе того времени напоминала, что собор закладывается в память сара­товского ополчения. Здесь также следует отметить, что после победы над Наполеоном в России значитель­но возрос уровень патриотизма, что привело к возве­дению в разных городах памятников в честь русского оружия и героизма воинов. То есть сама тенден­ция не была уникальна для Саратова, но простиралась по всему Российскому государству. Не случайно сара­товский Новый собор сравнивают с Храмом Христа Спасителя в Москве, который стал первым россий­ским памятником ратному подвигу и народной скорби о павших в Отечественной войне 1812 года.

Закладке собора предшествовал сбор добро­вольных — как тогда говорили, «доброхотных» — пожертвований на его строительство. Все сословия Саратовской губернии изъявили готовность к пожерт­вованиям на это благородное дело. Несмотря на то что сразу после утверждения проекта собора была учреж­дена комиссия о его построении, ее деятельность никак не умаляет вклада всех сословий не только города, но и губернии. Имеются даже свидетельства о пожерт­вованиях из-за ее пределов — впрочем, они, по всей видимости, были исключением. Но во многих исто­рических источниках подчеркивается участие всего общества в строительстве нового храма. Вне всяко­го сомнения, центральную роль в организации стро­ительства и сборе средств взял на себя губернатор А. Д. Панчулидзев. Не будет преувеличением сказать, что это было главным делом его жизни и самым важ­ным деянием в период управления губернией. Именно им было составлено известное воззвание, пригла­шающее «все сословия, все состояния… подвизаться в сем славном деле» — внести свою лепту в строи­тельство. Символ собора как памятника ополченцам Отечественной войны 1812 года также был обозначен в призыве: «Храм сей во роды родов будет монумен­том теплейшего усердия всех обитателей Саратовской губернии к Богу и Царю, оградивших нас от хищного врага всего человечества, уже напрягшего все силы, чтоб, чрез упадок России, довершить конечное раб­ство Европы»[7].

Кроме губернатора в комиссию о построении ново­го собора вошли вице-губернатор Н. М. Заварицкий, коллежский советник П. И. Хомяков, надвор­ный советник М. А. Устинов, купцы Г. Я. Крюков, Г. О. Горбунов, И. М. Пулькин.

В 1815 году начались земляные работы, на сле­дующий год планировалась закладка стен. Однако за эту работу никто не желал браться — подрядчики-практики видели недостатки проекта: каменные колонны были слишком тонки, чтобы удержать мас­сивный каменный купол собора. Об этом же говорил бывший тогда помощником губернского архитекто­ра Г. В. Петров. Тем не менее, параллельно с запро­сом в Петербург об исправлении этой части проек­та, строительные работы все же начали. 20 февра­ля 1819 года, когда собор был выстроен уже напо­ловину, вместо умершего от водянки В. И. Суранова губернским архитектором был назначен его ученик Г. В. Петров. Строительство было приостановлено после обрушения купола, которое в разных источниках датируется 1821, 1822, 1824 годами. Последние даты (1822 и 1824 годы), по всей видимости, являют­ся ошибками, как по редкости упоминания в источ­никах, так и по чрезвычайной близости к дате освя­щения собора, который строился почти десять лет вместо запланированных четырех. После получе­ния от управляющего Министерством внутренних дел графа В. П. Кочубея разрешения на сооружение купо­ла собора из древесины, Г. В. Петровым была состав­лена новая смета, и работы продолжились.

Завершено строительство было в 1825 году, 28 марта 1826 года состоялось торжественное освя­щение Александро-Невского собора архимандри­том Спасо-Преображенского монастыря Арсением. В 1828 году «по открытии епархии обращен в Кафед­ральный Собор»[8].

Собор представлял собой величественное зрели­ще. Кровля купола и портиков была железная, покры­та лазурью, купол был украшен «через огонь вызолоченными»[9] латунными звездами. В обработке инте­рьеров использовались мрамор и другие ценные поро­ды отделочного камня, широко применялись инкруста­ция, ковка и художественное литье.

Окончательно завершен ансамбль Новособорной площади был строительством колокольни в 1840–1842 годах. Она возводилась на средства жены коллежского советника М. Ф. Дмитриевой, автор про­екта — Г. В. Петров. Нижний ярус колокольни был окружен со всех сторон четырьмя портиками, в каж­дом из которых было по четыре колонны дорического ордера. Также в нижнем ярусе имелась одна большая стеклянная дверь. В среднем ярусе всего было восемь колонн ионического ордера (по две с каждой сторо­ны), в верхнем — 12 колонн римского ордера. Высота колокольни с крестом составляла 55,5 метра, это было самое высокое строение в Саратове в то время. Звонница собора насчитывала 11 колоколов.

Расположение и ориентация здания собо­ра на новой площади также не были случайными. Само по себе нахождение главного городского храма на главной городской площади подчеркивало со сто­роны государственной власти понимание важности и необходимости участия Церкви в жизни общества. Такое положение было отражением мировоззрения не только императорских и губернских чиновников, но и всех слоев общества — от аристократии до кре­стьянства. Более того, фасады зданий собора и зда­ния губернского присутствия были обращены друг на друга, а если точнее — то к центру новой площади, которая, что важно здесь заметить, получила назва­ние не Присутственной, а именно Соборной. До этого она носила название Позорной, так как на ней совер­шались наказания у позорного столба, однако после основания Нового собора эта экзекуция была перене­сена на Хлебную площадь.

Такая взаимная ориентация также подчеркивала признание необходимости соработничества государства и Церкви в деле созидания и укрепления российского общества, а также, по меньшей мере, равного статуса государственного чиновничества и церковной иерархии (в Синодальный период Министерство по делам рели­гии фактически состояло на государственной службе, поэтому числилось в Табели о рангах).

Эта мировоззренческая символика сохраняла и сохраняет свою актуальность через столетия, даже до настоящего времени. В том числе она соблюда­лась особым образом и весь советский период. Известно, что в качестве символа нового мировоз­зрения и соответствующего ему образа жизни ком­мунистическая идеология выбрала скульптурное изображение своего вождя. Не было в советском государстве ни одного населенного пункта без цен­тральной площади со статуей или хотя бы бюстом Ленина. Уже прошло три десятилетия, как данная символика утратила свое идеологическое основа­ние в современном обществе, однако в Саратове в этом отношении мало что изменилось. Памятник уже почти забытому современной молодежью това­рищу Ленину все еще стоит на главной городской площади. Любопытно, что ориентирован он спиной к новому губернскому присутствию и, более того, указует перстом в противоположную от него сто­рону. Данная конфигурация как нельзя лучше отра­жает продолжающуюся идеологическую дезориентированность современного общества и пассивную покорность всему происходящему вокруг со сторо­ны ее большинства. Отсутствие четкой и мотивиро­ванной гражданской позиции у большинства пред­ставителей нашего общества является закономер­ным результатом прошлого — идеологии тоталита­ризма и подавления любого инакомыслия.

Место, на котором велось строительство нового собора, по мнению саратовцев, было самым краси­вым в городе. На фоне трех других площадей, застро­енных ветхими лавками и заваленных мусором, кото­рый убирался лишь в чрезвычайных случаях, буду­щая Соборная площадь, покрытая сочной зеленой травой, действительно выглядела местом «лучшим и красивым»[10].

Следующий момент, который хотелось бы подчерк­нуть: Александро-Невский кафедральный собор пла­нировался не просто большим по размеру и располо­женным в самом почетном месте. По замыслу губерн­ского начальства и горожан, он должен был стать лучшим зданием в городе во всех отношениях: по высоте, размеру, стоимости строительства в денежном выра­жении, по архитектурному и художественному уров­ню. То, что на строительство собора была затрачена рекордная сумма денежных средств, не просто нико­го в то время не смущало, а, напротив, вызывало у всех слоев населения чувство гордости за свой город. Предложения отдать эти средства детям, народу, голо­дающим или кому-либо еще в то время не нашли бы поддержки и были бы подвергнуты общественному порицанию. Это самое общество, включая и детей, и малоимущих, несло свои копейки в качестве пожерт­вований, говоря современным бюрократическим язы­ком, на реализацию этого проекта.

Можно вспомнить, что за сто лет до этого собы­тия кафедральный Троицкий собор также был не срав­нимым ни с каким другим зданием Саратова — един­ственным каменным на фоне деревянной застройки, самым высоким и самым красивым архитектурным объектом в городе. На фоне преимущественно одно-двухэтажного деревянного города начала XIX века Новый собор просматривался с любой точки исто­рической части города и бесспорно был его архитек­турной доминантой. Наиболее ярко это утверждение иллюстрируют сохранившиеся панорамные снимки старого Саратова.

Саратовский собор проектировался как уникаль­ный. В то время господствующим стилем был класси­цизм, храмы которого весьма типичны и похожи друг на друга. Однако столичным архитекторам удалось бле­стяще выполнить поставленную задачу: храм планиро­вался в качестве символического надгробного камня, могильного памятника, поэтому, несмотря на без­условную принадлежность к стилю классицизма, архи­тектура его вышла неповторимой. Подобного храма не было нигде в Российской империи. Ясный, весомый образ Александро-Невского кафедрального собора — воплощение эстетики и опыта русского ампира — про­изводил сильное впечатление на современников, был для них примером архитектурной гармонии.

Собор действительно был спланирован как луч­шее из всех городских зданий. Поэтому, как отме­чали современники строительства, он стал глав­ной достопримечательностью города сразу же после его постройки: «Саратовский Александро-Невский собор носит на себе характер особенности в отноше­нии к архитектуре и имеет историческое достоинство, несмотря на недавность его построения. Он имеет вид надгробного памятника и воздвигнут на берегу вели­кой Волги, с соизволения покойного императора Александра I, в память великого события 1812 года, торжества России над могущественнейшим из завоевателей»[11].

Этот храм стал символом воинской славы росси­ян — защитников Отечества. В нем хранились знаме­на саратовских ополчений 1855 года (бытует распро­страненная еще в дореволюционный период ошибка, перекочевавшая и в современные издания, о хранении в соборе боевых знамен ополченцев 1812 года, чаще всего подобными неточностями изобилуют путеводи­тели по Волге), служились молебны перед отправкой войск на фронты Русско-японской и Первой мировой войны. Панихиды в память воинов, павших на поле брани за веру, царя и Отечество, совершались в собо­ре ежегодно — 29 августа.

Кроме сказанного выше, мемориальное значение собору добавляют и два захоронения в крипте сара­товских архиереев. В нижнем ярусе собора с южной стороны на пожертвования М. Ф. Дмитриевой в 1836 году был устроен придел великомучени­цы Варвары, который в 1864 году был освящен в честь Воскресения Христова. Переустройство этого придела началось в 1863 году по благосло­вению епископа Саратовского и Царицынского Евфимия (Беликова) — еще при его жизни, одна­ко смерть помешала ему закончить задуманное. Сам он был похоронен в этом приделе, на его средства над местом захоронения была сооружена гробни­ца. Усыпальница Преосвященного Евфимия рас­положилась позади правого клироса указанно­го придела, там был устроен памятник епископу, с белой над ним мраморной доской, пожертвован­ной неким господином Кокуевым. Над памятником в колонне был установлен деревянный иконостас, вызолоченный на мордане, с резьбой и украшения­ми в готическом стиле. Все иконы в нем были напи­саны в византийском стиле и устроены по завеща­нию покойного. В 1893 году там же был захоронен и епископ Саратовский и Царицынский Авраамий (Летницкий).

В конце XIX — начале ХХ века история строи­тельства собора не забылась, он продолжал оставать­ся не только храмом, но и памятником. К этому вре­мени город значительно расширился, население его выросло более чем в десять раз, были возведены новые церкви за кафедральным собором. Увеличилось коли­чество не только храмов, но и духовенства, для расту­щего города собор становился все более тесным. Так, в каменном новом Покровском храме «на горах» поме­щалось около двух тысяч человек, тогда как в собо­ре — около одной тысячи. Время также не щадило собор, ему требовался ремонт. Вопрос ремонта и рас­ширения собора ставил в 1870 году саратовский губер­натор М. Н. Галкин-Враской, однако духовенство собо­ра выступило против этой инициативы, мотивируя свое решение тем, что «существующий собор есть историче­ский памятник 1812 года, таковым он есть и по назна­чению, и по особенностям зодчества»[12]. Епископ Саратовский и Царицынский Тихон (Покровский) тем не менее считал данный вопрос актуальным и даже отправил на рассмотрение Синода дело о расширении собора. Однако и оттуда пришел отрицательный ответ со ссылкой на недостаточность средств. Проблема реконструкции стояла настолько остро, что рассма­тривалось даже предложение о строительстве другого кафедрального собора за Тюремным замком, а суще­ствующее здание Александро-Невского собора пред­лагалось «оставить только как памятник 1812 года»[13].

В 1897–1898 годах городская управа в очередной раз предприняла попытку решения этого вопроса: был организован конкурс проектов с призовыми местами на 700, 500 и 300 рублей (весьма значительные для того времени суммы). Были четко прописаны и усло­вия: добавочное помещение должно было быть рас­считано на полторы-две тысячи человек из расчета 15 человек на квадратную сажень; смета должна была уложиться в 100 тысяч рублей, расширение фаса­дов должно было строго соответствовать существу­ющему собору, который представляет собой «памят­ник событий 1812 года». Кроме того, соединение воз­можной пристройки с колокольней также считалось нежелательным. В итоге были поданы всего два про­екта, ни один из которых не удовлетворил комиссию. Авторами их были А. М. Салько и Ю. Н. Терликов, работам были присуждены вторая и третья премии, но из-за незначительного увеличения площади собо­ра было решено ограничиться его ремонтом, а вместо расширения построить новый собор на месте присут­ственных мест.

Однако и за этими решениями не последова­ло никаких действий. Вместе с тем население города продолжало расти, собор становился все более тес­ным, создавая своим размером все больше неудобств: «алтарь в церкви мал и тесен в дни архиерейского богослужения, в коем обычно присутствует 15 чело­век, в высокоторжественные дни до 50 и более чело­век, причем несоборному духовенству всякий раз при­ходится складывать свою одежду в кучи, в тесноте мять церковное облачение, а в алтаре стоять сплошной сте­ной, не имея возможности ни повернуться, ни пере­креститься». В 1910 году городская дума вновь подо­шла к этой проблеме, сразу обозначив, что «собор представляет собой исторический памятник и один из удачных образцов зодчества времени Александра I, изменять внешний вид которого какими бы то ни было пристройками недопустимо, расширение собора воз­можно лишь внутри путем устранения теперешних печей и переустройства отопления». Этой же точки зрения придерживался Г. Г. Дыбов, считавший невоз­можным расширение собора ни по каким планам, так как последний является историческим памятником войны 1812 года и должен быть сохранен в наилучшем виде. Епископ Саратовский и Царицынский Гермоген (Долганёв) выступал с противоположной позици­ей, подчеркивая, что соборный храм должен прежде всего выполнять свою главную функцию: в нем долж­но быть возможным совершать соборные богослу­жения. П. М. Зыбин считал перестройку возможной по причине невыдержанности стиля и некрасивости ряда элементов храма, полагая, что собор «не такой памятник, который следует особенно жалеть и в кото­ром невозможны и грешны против археологии какие-либо перемены»[14]. Он же подготовил проект рас­ширенного храма, у которого планировалось на одну сажень поднять купол, увеличить площадь пристрой­ками с трех сторон, устроить новые хоры, сокра­тить солеи перед алтарями, убрать внутренний там­бур и перенести боковые алтари за пределы наруж­ных стен. Таким образом, площадь храма и его вме­стимость должны были увеличиться вдвое: с 92,18 кв. саженей и 1382 человек (из расчета 15 человек на кв. сажень) до 190,60 кв. саженей и 2859 человек.

Епископ Гермоген проект поддержал, был создан строительный комитет по расширению и капиталь­ному ремонту кафедрального собора, но тут вмеша­лась Саратовская ученая архивная комиссия с напо­минанием, что собор является не просто храмом, а памятником-храмом, воздвигнутым в память войны 1812 года, в связи с чем любые его изменения находят­ся в ведении императора и Синода. Необходимые доку­менты и акты обследования собора были отправлены в Синод, откуда в результате пришел запрет на расши­рение по представленному проекту П. М. Зыбина.

Это письмо было получено уже преемником еписко­па Гермогена — Преосвященным Алексием (Дородницыным) — 20 февраля 1912 года. Открывая собра­ние членов строительного комитета, он произнес речь, которая содержала в том числе следующие слова:

«Через несколько месяцев исполнится столет­няя годовщина со дня знаменитой в летописях России Бородинской битвы, или Отечественной войны, в кото­рой во всей красе и мощи открылся дух русского наро­да. Тяжелое тогда было время не только для России, но и для всей Западной Европы. Потерян был вся­кий политический смысл! Западная Европа, по словам историка, ползала в ногах Корсиканца. В это тяже­лое время Западной Европе протянула руку помо­щи Россия, эта, по отзыву иностранцев, страна рабов и дикарей, отделенная от “просвещенной” Европы дремучими лесами. И эту помощь свою Россия оказа­ла Западной Европе совершенно бескорыстно.

Много исторических памятников осталось от того времени, в числе их и наш кафедральный собор — памятник величественный и многосодержательный. Когда я смотрю на обширную, открытую, освещен­ную окнами сверху площадь собора, на грубые, мас­сивные колонны, поддерживающие тяжесть верха, возглавленного единым куполом, то невольно перено­шусь мыслью к той идее, которой руководствовались строители собора — выразить этим зданием единство и мощь русского народного духа, так рельефно проя­вившегося в Отечественную войну»[15].

Было решено отправить в столицу новый про­ект, однако и он не был утвержден, впрочем, с кон­кретными рекомендациями по необходимому ремон­ту собора. В апреле 1913 года началась реконструк­ция, а через год — Первая мировая война, закончив­шаяся Октябрьским государственным переворотом 1917 года. В изменившихся условиях реконструкция и расширение собора стали совершенно невозмож­ными: для новой власти Церковь была главным вра­гом, а Отечественная война 1812 года была объявле­на войной империалистической и предана забвению, поскольку возглавлялась российским императором. В 20-х годах ХХ века, несмотря на всеобщую тенден­цию закрытия храмов, собор еще числился как памят­ник архитектуры и находился в ведении Саргубмузея, а затем — после образования Саратовского края — Краевого музея, до начала 30-х годов. Так же к нему продолжали относиться все жители Саратова, вне зависимости от отношения к вере, идеологии и госу­дарственной власти — все были против сноса собора. Но, к сожалению, даже это обстоятельство не спас­ло его от разрушения, которое началось 22 марта 1932 года. Властям пришлось делать это максималь­но тихо и постепенно — дело было довершено лишь к концу Великой Отечественной войны. Таким обра­зом, от величественного памятника архитектуры оста­лись только документы, фотографии и воспомина­ния. Не сбылись слова известного саратовского кра­еведа Андрея Леопольдова: «Это памятник, которого не сокрушат ни время, ни бури…»[16], сказанные им при описании собора в 1839 году, — собор просущество­вал всего-навсего чуть более столетия.

Среди всей информации о соборе, находящейся в открытом доступе, чаще всего можно встретить сухие исторические данные: даты, цифры, имена, обстоя­тельства. Описание отношения горожан к своему собо­ру встречается среди них значительно реже и еще реже тиражируется на страницах глобальной Сети. Но тем не менее некоторые из таких описаний сохранились на страницах дореволюционных изданий. Основными источниками оценочного, а не точного формально­го описания нашего объекта являются туристические путеводители и воспоминания современников.

Среди воспоминаний можно выделить рассказ саратовского художника В. Милашевского, по-детски описавшего Новый (Александро-Невский) собор: «Собор у Липок хороший, так сказал папа; его тоже строил какой-то “петербужский”, не знаю кто! Сам в Саратов приезжал и строил. Кругом с четырех сто­рон белые столбы, папа говорит, что это он хотел как будто “римский храм” выстроить. Если дом еще лучше, чем петербужский — то “римским” называется… Над самыми столбами вроде перекладины, а в перекла­динах — окошечки сделаны, а из каждого окошеч­ка мужик бородатый на улицу смотрит. Некоторые, конечно, в Липки смотрят. А кто-то и на Волгу, и на саму Покровскую слободу. Но не живые мужи­ки, а тоже сделанные, белые, вроде, конечно, игру­шек, а все-таки рассматривать их очень, очень весело! Папа сказал, что это — “ратники двенадцатого года”. Но что это такое… не сказал! Вот это и есть “Храм”, а все остальные городские церкви у нас обыкновен­ные, только в разные краски выкрашены!»[17].

Уже взрослым языком, как местную достоприме­чательность, собор описывают авторы туристических путеводителей, которые стали появляться во множе­стве с конца XIX века. В одном из первых таких изда­ний, в 1862 году, Н. П. Боголюбовым собор назван «новейшей достопримечательностью» и описан сле­дующим образом: «Его архитектура смелая и краси­вая, а внутренность украшена очень хорошей живопи­сью, иконостас подведен под мрамор и отделан со вкусом»[18]. Н. Н. Лендер также указывает его как город­скую достопримечательность в 1889 году. В путево­дителе Г. П. Демьянова в разделе «Святыни, исто­рические памятники и другие достопримечательно­сти города» среди прочих немногих указан и собор: «В память войны 12 г. был заложен (в 1815 г.) собор св. Александра Невского»[19]. В путеводителе А. Я. Безчинского собор описывается подробнее, чем в ранних путеводителях: «Сооружен в память войны 1812 г. и построен в виде большого куба с фронтона­ми и портиками с трех сторон и низким римским купо­лом, карниз которого украшен лепными фигурами ратников»[20].

Еще подробнее его описывает Г. Г. Москвич: «Если не красотой, то оригинальностью отличается “новый” собор, сооруженный во имя св. Александра Невского в воспоминание о торжестве России над Наполеоном в 1812 г. Мысль увековечить это, первой важности в истории России, событие и желание воздвигнуть памятник погибшим в Отечественной войне сказались на самом стиле собора. Здание собора представляет собой огромных размеров правильный куб с фронто­нами и портиками с трех сторон; по верху всего здания идет карниз с фигурами лепной работы, изображающи­ми ратников. Низкий римский купол, увенчанный кре­стом на шаре, покрывает все здание. Весь собор своим внешним видом должен был, по замыслу строителей, походить на грандиозный памятник. Насколько им уда­лось это, предоставляем судить каждому, кто видел собор. Довольно высокая трехъярусная колокольня, с красивым шпилем над верхним ярусом и фронтона­ми и портиками вокруг нижнего яруса, стоит отдель­но, впереди собора. Внутри — обращает на себя внимание роскошный иконостас, а также множе­ство знамен различных ополчений 1812 года»[21]. Такими же словами описывается собор в путеводи­теле П. Т. Виноградова.

После революции 1917 года отношение к достопри­мечательностям города начинает постепенно меняться, следуя за начавшейся антирелигиозной пропагандой, однако, в то же время, сохраняя некоторую инерцию — упоминания храмов не исчезают в одночасье. Так, путеводитель по Волге Н. А. Усова указывает на нали­чие на Соборной площади Александро-Невского собо­ра «довольно оригинальной постройки»[22]. Собор упо­минается и в путеводителе 1930 года, причем отме­чается, что Новый собор — «оригинальной кубиче­ской формы по проекту Стасова»[23]. В изданиях после Великой Отечественной войны редко, но также упо­минается Новый собор: «до 1938 г. в Саратове сохра­нялся оригинальный собор Александра Невского (или Новый собор), построенный в 1815–1826 гг. по про­екту выдающегося русского зодчего В. П. Стасова в память о победе русского оружия над Наполеоном (находился там, где сейчас стадион “Динамо”)»[24]. В издании 1987 года, посвященном саратовским пар­кам и скверам, также отмечается Александро-Невский собор, построенный в память о победе русского ору­жия в Отечественной войне 1812 года, который нахо­дился на месте стадиона «Динамо».

Но наиболее ярко Новый собор отражен в каче­стве главной достопримечательности и символа города на рекламной открытке кондитерской П. Л. Давыдова в Саратове, посвященной празднованию 300-летия города — на ней изображены оба собора, Старый и Новый.

До настоящего времени, уже более тридцати лет, велись дискуссии о восстановлении собора — и как кафедрального собора, и как исторического памятни­ка. Осенью 2021 года, в канун празднования 800-летия святого благоверного князя Александра Невского, митрополитом Саратовским и Вольским Игнатием было принято решение о возрождении собора в преж­нем архитектурном облике в одном из новых районов Саратова.

Ссылки

[1] Леопольдов А. Александроневский Собор в Саратове / Газета полити­ческая и литературная «Северная пчела». 1839. № 93. 28 апреля. С. 371.

[2] Скопин Н. Г. Записки дневные о вещах и делах достопамятных // Саратовский исторический сборник, издаваемый Саратовской Ученой Архивной Комиссией в память трехсотлетия города Саратова. Т. 1. Саратов: Типография губернского земства, 1891. С. 451.

[3] ГАСО. Ф. 1. Оп. 1. Ед. хр. 66. Л. 2 об. Канцелярия Саратовского губер­натора. Донесение Саратовского губернатора министру Внутренних дел об освящении вновь сооруженного в г. Саратове Александровского собора.

[4] ГАСО. Ф. 407. Оп. 2. Д. 923. Л. 116 об. Рукопись Юрьева «Саратовский Александро-Невский собор — краткий исторический очерк».

[5] Леопольдов А. Исторический очерк Саратовского края. М.: Типо графия С. Селивановского, 1848. С. 183.

[6] Попкова Н. А. Скопины — летописцы Саратова. Саратов: Изд-во Саратунта, 1999. С. 28.

[7] Семенов В. Н. Начальные люди Саратова: От первого воеводы до последнего первого секретаря. Саратов: Надежда, 1998.

[8] ГАСО. Ф. 135. Оп. 1. Ед. хр. 8853. Л. 1. Саратовский Александро-Невский кафедральный собор гор. Саратова. Клировая ведомость за 1909 г.

[9] Ясакова Г. В. Возвращение памяти. Саратов: Издательский центр «Наука», 2008. С. 15.

[10] Там же. С. 8–9.

[11] Леопольдов А. Александроневский Собор в Саратове… С. 371.

[12] ГАСО. Ф. 407. Оп. 2. Д. 923. Л. 116 об. Рукопись Юрьева «Саратовский Александро-Невский собор — краткий исторический очерк».

[13] Ясакова Г. В. Указ. соч. С. 40.

[14] ГАСО. Ф. 407. Оп. 2. Д. 923. Л. 237. Фонд Саратовская губернская уче­ная архивная комиссия.

[15] ГАСО. Ф. 135. Оп. 1. Д. 8832. Л. 250–250 об. Памятные записи за 1826–1906 гг.

[16] Леопольдов А. Александроневский Собор в Саратове… С. 372.

[17] Милашевский В. Записки пятилетнего // Гонец: Историко-краеведческий и культурно-просветительский журнал. Саратов, 1992. № 4. С. 40.

[18] Волга от Твери до Астрахани: С 10 литогр., 31 политипажем и карт. Волги. Санкт-Петербург: о-во «Самолет», 1862. С. 333.

[19] Демьянов Г. П. Иллюстрированный путеводитель по Волге (от Твери до Астрахани). Нижний Новгород: Типография Губернскаго Правления, 1898. С. 254.

[20] Безчинский А. Я. Путеводитель по Волге. М.: Типо-Литография т-ва И. Н. Кушнерев и Ко, 1903. С. 288.

[21] Москвич Г. Г. Иллюстрированный практический путеводитель по Волге. Одесса: скл. изд. у гг. Москвича, 1903. С. 319.

[22] Усов Н. А. Волга и ее притоки. Путеводитель. Н. Новгород: Издание Транспечати Рио Н. К. П.С., 1923. С. 112.

[23] Бочаров Ю. М., Ситников Г. Г., Феденко И. И. Поволжье. Справочник-путеводитель по Волге, Каме, Оке и их судоходным притокам на 1930 г. М.: Издание Управления Волжским Государственным Речным Флотом, 1930.С. 177.

[24] Малинин Г. А. Памятники и памятные места Саратовской области. Саратов: Приволжское книжное издательство, 1970. С. 17.

Журнал «Православное Поволжье», № 1, апрель 2022 г.

Приход храма во имя святых Царственных страстотерпцев в поселке Дубки, что под Саратовом, готовится к престольному празднику. Главное в этот день — достойно вспомнить семью последнего русского царя и рассказать о ней людям.

Читать далее…

Небольшое старинное здание на улице Лермонтова, 28 — это маленький островок, сохранившийся от масштабного архитектурного ансамбля саратовского Крестовоздвиженского женского монастыря — его угловая башня. В ней в 2006 году, после реставрации, был освящен храм с престолом во имя Воздвижения Честного и Животворящего Креста Господня. Сегодня этот храм — подворье Свято-Алексиевского женского монастыря, и в этих стенах вновь молятся монахини, как когда-то до революции.

Читать далее…

Храм облачен в черное, и в нем полутемно. Вслед за священником мы опускаемся на колени. Сердце замирает от знакомых и всегда новых, простых и таинственных слов: «Господи и Владыко живота моего, дух праздности, уныния, любоначалия и празднословия не даждь ми…» На наши вопросы об одной из самых древних молитв Церкви — молитве преподобного Ефрема Сирина — отвечает протоиерей Сергий Ксенофонтов, клирик Архиерейского подворья — Свято-Духовского собора в Саратове.

Читать далее…