Христианство — религия парадоксов, но, наверное, ни одно понятие не вызывает столько недоумений и вопросов, как смирение. Человек — венец замысла Творца, созданный по образу и подобию Божиему, но при этом без смирения уподобиться Богу невозможно: «Бог гордым противится, а смиренным дает благодать» (Иак. 4, 6).
Духоносными отцами написаны о смирении целые трактаты, но очень трудно встретить истинно смиренного человека. Более того, известно, что как только человек про себя подумает, что он достиг смирения, он его тут же утрачивает. Очень сложное отношение к смирению у мира. Пожалуй, это самая непопулярная в миру добродетель. Мир готов признать милосердие и любовь правильными и значимыми, но смирение — увольте. Считается, что это добродетель слабаков. Так что же такое смирение? Зачем оно человеку? Как различить подлинное смирение и ложное? Что помогает смирение стяжать и что его уничтожает? Об этом мы беседуем с клириком Духосошественского храма г. Саратова, преподавателем Саратовской духовной семинарии протоиереем Сергием Ксенофонтовым.
— Все добродетели, к достижению которых призывается христианин, являются отражением качеств Самого Бога. Господь — Податель жизни, Он всемогущ, вездесущ, вечен, обладает абсолютным знанием. И при этом Он говорит словами Иисуса Христа: «научитесь от Меня, ибо Я кроток и смирен сердцем» (Мф. 11, 29). В чем же состоит смирение Бога? И в чем должно выражаться смирение человека?
— Рассуждать о смирении Бога мы можем, говоря о спасительной миссии Христа. Христос явил смирение Своим уничижением, приняв образ человеческий. Бог, создавший мир из ничего, принимает образ страдающего Адама. Всемогущий, бессмертный Бог становится смертным, слабым человеком. Он победит потом смерть Своим воскресением, но до этого пройдет весь человеческий путь: рождение, взросление в послушании у родителей, странствия, гонения и, наконец, мучительную и позорную казнь. Но что при всем этом отличает Христа от обычного человека? Почему Христос смирен сердцем? Потому что все естество Его, слова, дела и помышления, все человеческое в нем находится в послушании Богу Отцу. Страсти не касаются Его. Жертва Христа заключается в том, что Он не дает гордыне разорвать свою связь с Отцом и смиряется перед Ним. Христос-Человек — новый Адам — смиряется перед Святой Троицей и этим сохраняет связь с Богом. Отсюда вывод: если смирение Христа по отношению и к Богу, и к человеку жертвенно, то и для нас единственная возможность реализовать смирение — это жертвенная жизнь христианина. По сути, это жизнь в любви.
Во всей полноте смысл смирения раскрывается через заповеди блаженства. Если мы их изучим, то увидим, что они наполнены любовью и жертвенностью. В заповедях блаженства говорится о том, как мы можем проявить жертвенность по отношению к Богу и к ближнему, чтобы к Богу приблизиться, стать похожими на Него. Милостивыми будьте в мире, который немилостив. Будьте миротворцами в мире, в котором бушуют конфликты и войны. И так далее.
— Почему смирение так сложно дается и от чего происходит несмирение?
— Несмирение, гордыня возникает от страстей — от извращения естественных, от Бога данных человеку духовных и телесных способностей. Смирение зарождается в сердце человека, но не удерживается там, поскольку это сердце нечисто. Ибо извнутрь, из сердца человеческого, исходят злые помыслы, прелюбодеяния, любодеяния, убийства, кражи, лихоимство, злоба, коварство, непотребство, завистливое око, богохульство, гордость, безумство — всё это зло извнутрь исходит и оскверняет человека (Мк. 7, 21–23). И очистить сердце человека может только Бог — тогда в нем, по слову апостола Павла, уже не мы будем жить, а будет жить Христос (см.: Гал. 2, 20). То есть через исполнение заповедей мы очищаем сердце от страстей, и в нем поселяется Христос. Сердце становится источником добродетелей, только тогда в нем укореняется смирение и этим открывает нам богопознание. Блаженны чистые сердцем, ибо они Бога узрят (Мф. 5, 8).
— Как проявляется ложное смирение? Как его распознать?
— На самом деле, его всегда видно. Внешним смирение быть не может, поэтому, когда мы лживо смиряемся, это заметно окружающим, люди чувствуют, что внутри у нас этого смирения нет. Да и сам человек, если он сам с собой честен, это понимает. Если мы патетически восклицаем, что сделали какое-то доброе дело, а в ответ получили зло, значит, никакой смиренной жертвенности в нашем поступке не было, а была сделка с расчетом на дивиденды. Это лицемерие, это фарисейство.
Вообще, фарисейство — антипод смирения. Это то, что прикрывает гордыню человека. Когда мы приобретаем добродетель смирения, мы приобретаем средство борьбы с гордыней, которая есть корень всех грехов, — а значит, средство борьбы со всеми грехами.
Разные добродетели свойственны разным людям в той или иной мере. Они проявляются в силу характера, в силу воспитания или особенностей его деятельности, но смирение возможно достичь любому человеку. Более того, оно обязательно для любого христианина. Невозможно приблизиться к Богу, невозможно быть истинным христианином без смирения.
— Как понять, что сердце очищено от страстей?
— Это плод долгой и упорной духовной деятельности. Признаки чистого сердца описаны апостолом Павлом в Первом послании к Коринфянам. Это признаки любви: Любовь долготерпит, милосердствует, любовь не завидует, любовь не превозносится, не гордится, не бесчинствует, не ищет своего, не раздражается, не мыслит зла, не радуется неправде, а сорадуется истине; все покрывает, всему верит, всего надеется, все переносит. Любовь никогда не перестает (1 Кор. 13, 4–8). Если эти признаки явственно присутствуют в жизни человека: в семье, в работе, в общении с друзьями, родными — значит, в нем есть любовь. А любовь без смирения быть не может.
— Терпение и смирение — это то, что часто ставится христианам в укор людьми, по отношению к Церкви внешними. Они считают, что такая позиция малодушна, пассивна и приводит к тому, что люди не хотят менять ничего в своей жизни, не хотят бороться за лучшие условия, не стремятся к преуспеванию. То есть смирение — это для слабаков, которые так оправдывают свое бездействие. Что можно им на это ответить?
— В мире нет и не может быть правильного понимания того, что такое смирение, потому что мир заражен гордыней. Мир в целом стремится к тому, чтобы в нем не было Бога — богом был бы сам человек. Это заметно и в псевдодуховных практиках, и в экономике, и в политике, и в искусстве. Человек, живущий не во Христе, может не осознавать, что он хочет стать богом, но он все для этого делает. Эта гордыня по-разному проявляется, но она примерно одинакова на всех социальных уровнях. И когда мирские люди извне смотрят на людей, которые стяжали смирение, оно им кажется опасным — это вызов существующему порядку вещей. Поэтому когда мы говорим, что мир не понимает смирения, я думаю, тут не вина христиан, что они не смогли объяснить свою мотивацию. Просто духовное состояние мира таково, что он в любом случае не в состоянии этого понять и принять.
Хотя есть и другой аспект, и это уже наша ответственность: являем ли мы миру подлинное смирение или фарисействуем? Мы как христиане призваны разделять грех и грешника, грех обличать, а грешника любить как самого себя. И это одно из проявлений смирения: не поддерживая образ жизни грешника, тем не менее быть готовыми проявить к нему все, что нам заповедовал Христос: милосердие и любовь. Человека страдающего пожалеть, а грех его обличить и осудить.
— Как это возможно — одновременно жалеть и обличать?
— Нужно говорить с грешником о последствиях греха, напоминать о том, чем человеку за грех придется заплатить, указывать причину, почему совершается грех, чтобы человек сам дошел до понимания, где он совершил ошибку и как ему ее исправить. Самое главное — мы должны явить миру жертвенную любовь. То есть наш христианский долг — это жертвенное служение, в том числе тем, кто нас знать не хочет, кто нам противится, кто нас не понимает и гонит, но кто объективно в нас очень нуждается. Самый большой дефицит в этом мире — это любовь. То есть можно сказать, что самый большой дефицит в этом мире — Христос. Люди, инстинктивно ища Бога, ищут любви. И мы можем дать эту любовь даже по самым мельчайшим поводам. А так как большое делается через малое, каждый из нас может очень хорошо послужить этому миру в плане привнесения в него гармонии и любви и многих привести ко Христу. Поэтому истинное смирение по отношению к миру мы проявляем не в том, что принимаем грех, а в том, что жертвенно служим грешникам.
— При том что мир смирения не понимает, упреки в адрес христиан, что они недостаточно смиренны, звучат постоянно. И если только христианин пытается чтото возразить, ему тут же указывают, что он — плохой христианин. Должны ли мы смиряться в таких случаях?
— Мы призваны проявлять смирение в этом падшем мире, но не ради самого мира, а ради будущего Царствия Божия. Падший мир не имеет права от нас требовать, чтобы мы проявляли смирение по отношению ко греху. И появление тех или иных несогласных с христианским мировоззрением вещей может вызывать у нас и сопротивление, и неприятие. Это духовная война — не против плоти и крови, а против духов злобы поднебесных, которым предоставляется возможность действовать в этом страстном мире. То есть когда звучат попытки призвать христиан к толерантности в отношении того, что чуждо заповедям Божиим: эвтаназия, нетрадиционная ориентация, суррогатное материнство и т. д., мы не обязаны смиряться с этим. Отсюда мы можем понять, почему при таком мирном характере христианства мир всегда ополчался на него. Это то, о чем предупреждал Христос, говоря: Меня гнали, будут гнать и вас (Ин. 15, 20). Свет обличает тьму, при свете грязь этого мира становится видна. И это неприятно и болезненно, с этим надо чтото делать. Себя менять не хочется. Значит, нужно уничтожить свет. Вот поэтому мир никогда не сядет за стол переговоров с христианами. Возможно какое-то временное перемирие, но оно будет недолго. Духовная война будет продолжаться до конца времен. Вспомним эти бесконечные вопросы: зачем вам так много храмов? Зачем вам столько служб, да еще таких длинных? Ну сделали бы на 20 минут раз в неделю, и хватит. Люди, живущие вне благодати Божией, не понимают, что храм, служба — это не блажь, а необходимость — как воздух, как хлеб. И пытаться ограничить христиан в этом означает проявить по отношению к ним как раз ту самую нетолерантность, в которой так любят обвинять православных верующих.
— Нынешнее время дает нам обильную пищу для взращивания смирения. Запертые на карантине, лишенные привычного образа жизни, мы внутренне, а порой и внешне бунтуем. Мы против того, чтобы нашу свободу ограничивали. Как выработать правильное отношение к происходящему?
— Обстоятельства — это проявление Промысла Божия по отношению к нам. И если человек верующий, он понимает, что через эти суровые, неприятные обстоятельства действует Христос. Сейчас мир проходит через кризис, а слово «кризис» переводится с греческого как «суд». Господь судит нас, наши поступки, но мы, пока живы, можем свои ошибки исправить. Смирение в сегодняшней ситуации мы должны проявить в том, чтобы адресовать возникшие у нас вопросы в первую очередь к себе: в чем здесь Промысл Божий по отношению ко мне лично? Ведь кризис на всех отразился по-разному. У кого-то холодильник опустел, у кого-то бизнес развалился, у кого-то семейные отношения зашли в тупик, кто-то столкнулся с тяжестью одиночества, кто-то заболел. Все это тяжело, но это нам зачем-то дается — конкретно каждому из нас, а не всему миру в целом. И когда мы говорим: «На все воля Божия», не нужно забывать добавлять: «По нашим грехам». Во всем мире возможно какое-то изменение только тогда, когда начинает изменяться каждая отдельная личность. Так что смирение человека перед этими кризисными обстоятельствами в том, что мы принимаем то, что посылает Бог, но ищем решения проблем и, кроме того, извлекаем для себя урок. Многие сейчас потеряли возможность посещать храм — значит, будем ждать, когда она вернется, но времени терять не будем, усилим духовное делание, обратим свое внимание на доступные нам дела милосердия, на аскетические упражнения. Каждый священник, да и каждый из нас знает, что в семьях у нас у многих не все хорошо. И это как-то уже привычно — нет времени об этом переживать, нет сил об этом думать и что-то с этим делать. И вот теперь некоторым из нас впервые в жизни было даны даже не дни, а месяцы, чтобы побыть со своими близкими один на один — без работы, без учителей, начальников, клиентов, пробок… Все ли употребили это данное Богом время на то, чтобы реально побыть со своими родными, поговорить по душам, услышать, увидеть друг друга? Не знаю. Судя по средствам массовой информации, многие ринулись что-то смотреть, что-то читать в Интернете, снимать ролики… В одной комнате сидит ребенок с телефоном, в другой — родитель с компьютером. Ничего не изменилось. Как были дети и взрослые разлучены учебой и работой, так и остались разлучены — гаджетами и телевидением. И это самое настоящее проявление гордыни: а я все равно буду ублажать себя, любимого. Как это я уйду из соцсетей? А вдруг меня забудут? И сейчас можно видеть: как только ослабляют самоизоляцию, мы бежим не в храмы Бога благодарить, а в магазины за новой одеждой, в салоны красоты. В прическах и маникюре нет ничего плохого, но приоритеты не расставлены. То есть уроки этой эпидемии не выучены, выводы не сделаны, мы не приблизились к спасительному смирению — а значит, все это может повториться.
Газета «Православная вера» № 08 (652)
