Лето – время паломнических поездок, открытия новых святынь, возможность по-новому взглянуть на самого себя. О своем паломническом опыте, а конкретно – о своих поездках на Святую Гору Афон, рассказывает ключарь Свято-Троицкого собора священник Николай Генсицкий.
Вообще я человек, который не стремится к активному посещению разного рода святынь, поиску мощей, благочестивым поездкам в дальние края… Нет у меня такого «ажиотажа», хотя это, может быть, и не совсем подходящее слово. Единственное место, куда мне хочется возвращаться – это Троице-Сергиева Лавра, я там прожил целый год пока учился в Академии, жил внутри крепостной стены, и монастырь стал для меня просто родным местом.
Но, вместе с тем, есть два места на карте, где я, конечно, должен побывать обязательно. Это – Святая Земля и Афон. Святая Земля не зря так названа, это место, где ходил и проповедовал Сам Спаситель, и каждому христианину, а уж тем более священнику, желательно побывать там, чтобы визуализировать то, о чем написано в Евангелии. И в этом смысле, кстати, мне был очень интересен фильм «Страсти Христовы» как попытка реконструкции тех событий. Дважды там побывал мой отец, и каждый раз он возвращался полный необыкновенно сильных и ярких переживаний, воспоминаний. Его опыт меня очень вдохновлял всегда.
А Афон меня привлекает возможностью увидеть тех людей, которые там подвизаются, о которых я читал в книгах, слышал от Владыки… Хотелось иметь возможность как-то прикоснуться, приобщиться к их жизни. Я не хочу сказать, что наши монастыри и монахи какие-то не такие, но история Афона уходит вглубь первого тысячелетия, мы можем предполагать – то, что описано в Древнем патерике, имеет прямое отношение к тому, что происходит на Афоне сейчас. К тому же монашество на Руси – это прямая афонская «инъекция», потому что преподобный Антоний Киево-Печерский подвизался на Афоне.
Дважды я побывал на Святой Горе, и каждая поездка была важным этапом в моей жизни. В первый раз я даже толком не запомнил, как назывались те монастыри, а их было более десятка, в которых мы побывали. Мне запомнился маленький греческий монастырь, который называется Ставроникита. Он очень живописно и уютно расположен на скале над морем, не очень высоко. Там всего двадцать пять человек братии. Нас очень тепло встречали – по старинной афонской традиции угостили глотком анисовой водки из крохотной рюмочки, кусочком лукума и кофе, расспросили, откуда мы, какие у нас планы и не хотим ли остановиться у них.
И там я наблюдал очень трогательную сцену, которую не могу забыть. Одного из сопровождающих нас афонских монахов звали отец Паисий, так же звали и монаха, встретившего нас в Ставроникитском монастыре. Они только что познакомились, но, узнав, что их зовут одинаково, бросились друг другу в объятия, как два брата, которых давно разлучили. Это было духовное родство, и хотя я не понимал, о чем они разговаривают, но это было так искренне, трепетно, и в то же время живо и радостно, что оставило неизгладимый след в моем сердце… Я увидел настоящее, высокое, духовное родство двух людей.
Сопровождавший нас отец Паисий поразил меня искренностью и простотой общения, он рассказал мне историю своего монашеского пострига: двадцать лет назад он приехал на Афон, чтобы вызволить отсюда своего брата, решившего стать монахом. Думал, что того околдовали и приворожили. Приехал в монастырь воевать и… остался. Рассказывал он это так просто, с таким радостным лицом…
Кстати, каждый, кто собирается посетить Святую Гору, обязательно советуется с теми, кто там уже побывал. И все, без исключения, получают такой совет: не стройте планов и не расстраивайтесь, если они рушатся – Богородица проведет самым полезным для души путем. И хотя моя первая поездка была совсем короткой – два с половиной дня, впечатлений было много.
Например, в монастыре св. Павла, откуда в свое время привозили в Россию Дары волхвов, мы ночевали и посетили Литургию, которая начинается еще ночью. Там я встретил игумена Парфения, которого видел в Свято-Троицкой Лавре, когда учился в академии. В тот год (2012) организовали встречу семинаристов с о. Парфением, и меня потрясла сила духа этого человека. Были видны его болезненность и то, что болезнь он преодолевает усилием воли. Его дух не поддавался и не подчинялся немощному телу…
Всю беседу он провел, глядя на свои четки, не поднимая глаз. Так он говорил, так ждал пока переведут с греческого на русский. И только в конце беседы, когда все встали, он окинул быстрым взлядом всех присутствующих. Мне показалось тогда, что он заглянул в душу каждого. У меня даже сейчас мурашки по телу, когда я вспоминаю то мгновение: такая сила, проницательность были во взгляде игумена. Я потом шел за ним до самой машины – просто хотелось быть рядом, он был так не похож ни на одного из тех, кого я знал. Я чувствовал, что он живет и мыслит совершенно иными категориями, чем мы с вами. Эта встреча вызвала у меня острое желание попасть на Афон. И вот, в свою первую поездку я встречаю этого человека вновь. Во время утрени он со свечой в руках обходил храм и подходил к каждому монаху, тех, кто спал, будил. Очень сильное впечатление…
Моя вторая поездка состоялась в этом году, она была более продолжительной, что дало возможность ближе и внимательнее посмотреть на жизнь на Афоне, почувствовать ее, была возможность меньше спешить и подумать.
И снова я наблюдал за монахами, особенно монахами из русского монастыря, так как большую часть времени провел именно там. На богослужениях я стоял недалеко от клироса и наблюдал за братией, которая пела. Делали они это так просто, что сначала мне это показалось почти небрежностью. Но потом я понял, что никакой небрежности тут нет, а есть необыкновенная непосредственность, искренность без фальши, от чего мы давно отвыкли. В этом была какая-то домашняя простота.
Я сразу настроил своих спутников (нас было четверо: я, иеромонах Иларион и двое мирян) на то, что мы будем много ходить пешком, а не просто ездить на автомобиле и смотреть монастыри. Хотелось почувствовать себя паломниками, какими они были в древности. Когда ты передвигаешься на автомобиле, слишком быстро меняются картинки перед глазами, ты не успеваешь проникнуться тем, что видишь, и посмотреть внутрь себя. Не все из моих спутников были морально готовы к этим переходам, но именно пешие переходы произвели наибольший эффект в их сердцах. В пути мы говорили на духовные темы, и у каждого была возможность подумать. На Афоне я понял, что некоторые вещи нельзя объяснить, а можно только прочувствовать. Вот и мои светские спутники сначала скептически отнеслись к идее ходить пешком. Для городского человека это вообще непривычно, а на Афоне почва каменистая, и ходить по ней тяжеловато. Но потом они признали, что это было здорово и нужно.
Замечателен Афон тем, что там даже само понятие суеты, а оно там, конечно, тоже есть, имеет совершенно другой смысл. Суета на Афоне не столь всепоглощающа, какой она бывает у нас, даже в Церкви. Например, там очень сложно до кого-нибудь дозвониться, монахи пользуются сотовой связью только когда им нужно куда-либо позвонить, никто не привязан к своим гаджетам.
В последние три дня нашего пребывания на Святой Горе мы остались вдвоем с иеромонахом Иларионом, и появилась возможность практически вообще не говорить. Мы с отцом Иларионом в полной мере испытали на себе силу житейской суеты, когда приехали с Афона в Салоники, и мир просто обрушился на нас, раскатал катком. Тут мы оценили отсутствие большого количества искушений на Святой Горе. Оценили слова кого-то из старцев о том, что Господь по милости Своей скрывает от нас дьявольские сети, иначе мы бы просто умерли от страха. «Быстрее бы оказаться в своей келье», – произнес мой спутник в первый же наш вечер в Салониках.
Все шесть дней я был на всех богослужениях, а они длятся там по 5–6 часов. Для меня это стало очень важным опытом, познанием – насколько естественной и даже необходимой частью жизни может стать ежедневное богослужение.
Хотя мы говорили о том, что на Афоне нельзя ничего планировать, все-таки мне хотелось бы в следующий раз, если Бог даст еще там оказаться, пожить в одном из монастырей, не выходя никуда более. Пожить жизнью монахов, нести послушания, проникнуться монастырским Уставом и богослужением.
И напоследок хотелось бы рассказать, уже с улыбкой, о том, что, кажется, у меня появилась своя личная традиция, связанная с Афоном. В первую поездку я познакомился в лавке Андреевского скита с очень общительным и открытым монахом, мы поговорили и сделали фото на память. И в этот раз, зайдя в ту же лавку, я узнал того самого монаха, мы снова сфотографировались, и снова общение было очень теплым и радостным!
Записала Елена Гаазе, 1 ноября 2018 года
